Японцы пролезли сквозь укольное ушко
В командном турнире шпажистов они оставили россиян с серебром
Российские фехтовальщики Сергей Бида, Павел Сухов, Никита Глазков и Сергей Ходос были близки к олимпийскому золоту командного турнира шпажистов. Их смогли остановить в финале только его хозяева — японцы, которые не воспринимались как фавориты, но на дорожке именно фаворитами выглядели, выиграв со счетом 45:36.
Это могло быть очень примечательное, с особенным оттенком золото — золото, скажем так, слегка выбивающееся из общего ряда. Нормальная, скажем так, российская фехтовальная победа — победа не вопреки обстоятельствам, истории, а крепко за них держащаяся. Но тут был особый случай.
Шпага — самое классическое оружие, может быть, в самом классическом среди олимпийских видов. Самое, скорее всего, популярное. Но при изобилии успехов в фехтовании на рапирах, на сабле шпагой в нынешнем веке на Олимпиадах россияне выиграли очень мало.
У женщин хотя бы есть афинское командное золото 2004 года. У мужчин нет ничего.
Последняя победа датирована 2000 годом, когда золотую медаль в Сиднее завоевал король шпаги на излете прошлого века Павел Колобков. С тех пор все попытки его вернуть оборачивались осечками — причем, как правило, не на таких уж ближних подступах к олимпийскому подиуму.
И вдруг — взлет мужской команды. Команды, которой пришлось мучиться в олимпийском отборе и выгрызать, в отличие от основных конкурентов, путевку в Токио. С сильными фехтовальщиками в составе, но все-таки не настолько богато декорированной личными трофеями, чтобы считаться железным претендентом на титул. А между тем в Токио она приобрела черты фаворитские. В четвертьфинале повержены мощнейшие итальянцы, в полуфинале — опаснейшие китайцы. Причем в обоих противостояниях у россиян были трудные отрезки. Отрезки, когда казалось, что соперники вот-вот убегут. Ничего — на характере переворачивали ситуацию.
Этот турнир вырулил к финалу, в котором российской команде выпало встречаться японцами.
И перед ним у тех, кто внимательно следит за фехтованием, наверняка в голове крутилась мысль о том, что на самом деле все по-настоящему сложные испытания она уже, так уж вышло, преодолела. Имена японских фехтовальщиков звучали куда скромнее, тише, чем те же итальянские. В наличии глубоких традиций местную школу шпаги никогда не подозревали. Японская команда даже начала соревнования не с четвертьфинала, как все признанные гранды, а с дополнительного раунда play-off, словно шальной участник, который обречен на скорый вылет. Но вылет все откладывался и откладывался. Пройдены американцы, великолепные французы, корейцы с куда более звучными, нежели японские, именами… Когда-то же везение должно было закончиться.
А японцы в финале доказывали, что не в везении дело. С самого начала это был жутко сложный финал. Каждый из японских фехтовальщиков — и Масару Ямада, и Коки Кано, и Сатору Уяма — показывал себя каким-то жутко неудобным оппонентом — возможно, без эталонной техники, но изворотливым, подвижным и словно годами изучавшим того человека, который стоит на противоположной половине дорожки. И ключи к этой манере не удавалось подобрать ни Сергею Биде, ни Павлу Сухову, ни Никите Глазкову со всем их приличным опытом. Любой бой — страдание, поиск ответов на каверзные вопросы, поставленные соперниками.
В середине финала был момент, когда показалось, что российская команда опять провернет свой любимый трюк с переломом тяжелого матча.
Она и так отставала, а Сергей Бида, вообще-то имеющий в послужном списке серебро чемпионата мира, принялся пропускать укол за уколом от Уямы — один, второй, третий, четвертый, пятый… Катастрофа была близка, но Бида собрался и, ответив сопернику несколькими своими уколами, не дал отставанию вырасти до гигантских размеров. Японцы остались в пределах досягаемости, в пяти баллах. А Уяма вроде бы даже слегка запаниковал.
Но впечатление разошлось с действительностью. Конечно, никакой паники у японцев не было. И на заключительный мини-поединок финала Сергей Бида выходил, зная, что ему предстоит отыгрывать у Масару Ямады четыре укола. Для шпаги — немало. Бида, разумеется, бросался в атаку под тиканье часов, а Ямада ловил его на этих бросках, приближая и приближая свою команду к золоту, а российскую к серебру. Про него Павел Сухов вскоре говорил, что медаль — это «невероятно круто». Без тени радости в голосе, признаваясь, что над всеми чувствами, владеющими российскими шпажистами, верх берет все-таки разочарование, а награду, по крайней мере сейчас, сразу после окончания финала, не получается воспринимать иначе, кроме как поражение.
